Вера имеет как головной, так и сердечный аспект, поэтому, хотя некоторым нехристианам больше нужна помощь в одном, чем в другом, мы не можем игнорировать ни один из них.
Что же мы можем сказать, когда нас просят изложить причины нашей веры?
Во-первых, я пытаюсь показать, что для того, чтобы сомневаться в христианстве, нужна вера, поскольку любое мировоззрение (включая секуляризм или скептицизм) основано на предположениях. Например, человек, который говорит: «Я могу верить во что-то, только если это может быть рационально или эмпирически доказано», должен понимать, что это само по себе является утверждением веры. Этот «принцип проверки» на самом деле не может быть доказан рационально или эмпирически, что делает его утверждением или претензией, а не аргументом. Более того, существует множество вещей, которые нельзя доказать рационально или эмпирически. Вы не можете доказать мне, что на самом деле вы не бабочка, которой снится, что она – человек. (Вы что, не смотрели фильм «Матрица»?) Вы не можете доказать большинство вещей, в которые верите, так что, по крайней мере, признайте, что у вас есть вера. Обычно я объясняю это, рассматривая возражения против христианства, чтобы показать, что в основе их лежит некое предположение о вере.
Возьмем пример со страданием. Кто-то скажет: «Я не могу верить в Бога, потому что как добрый Бог может допустить такие страдания?». Другими словами, они говорят: «Я точно знаю, что не может быть ни одной веской причины, по которой добрый Бог позволил бы случиться этой конкретной вещи». Правда? У Бога могут быть самые разные причины, по которым Он допустил, чтобы произошло нечто, вызывающее страдания, несмотря на нашу неспособность их придумать. Если у вас есть бесконечный Бог, достаточно большой, чтобы злиться на Него за страдания в мире, то у вас также есть бесконечный Бог, достаточно большой, чтобы иметь причины для этого, которые вы не можете придумать.
Спор с Богом
Вы должны показать людям, что для того, чтобы сомневаться в христианстве, нужна вера. К.С. Льюис до своего обращения к Богу спорил с Ним о том, что Вселенная кажется ему такой жестокой и несправедливой. Но потом он спросил себя: «Но откуда у меня такое представление о справедливом и несправедливом? С чем я сравнивал эту вселенную, когда называл ее несправедливой? … Атеизм оказывается слишком простым» («Просто христианство», книга 2, часть 1). В мире природы сильные поедают слабых, и в насилии нет ничего плохого. Откуда вы берете стандарт, который говорит, что человеческий мир не должен работать таким образом, что естественный мир неправилен? Вы можете оценивать страдания как неправильные только в том случае, если вы используете стандарт выше этого мира, сверхъестественный стандарт. Если Бога нет, то у вас нет причин расстраиваться из-за страданий в этом мире. Чтобы сердиться на этот мир, нужна вера.
Апологетика в форме Евангелия начинается не с того, чтобы сказать людям, во что они должны верить, а с того, чтобы показать им их реальную проблему. В данном случае мы показываем светским людям, что у них меньше оснований для своих предположений о вере, чем у нас. Мы должны показать, что вера нужна даже для того, чтобы сомневаться.
Британский критик и атеист в прошлом А.Н. Уилсон писал о том, что потерял веру в молодости под влиянием британского интеллектуального общества, которое считало, что в христианство верят только глупые люди. «Однако на самом деле, – утверждает он, – именно материалистический атеизм является не просто засушливым вероучением, но и абсолютно иррациональным. Материалистический атеизм утверждает, что мы – всего лишь набор химических веществ, и у него нет никакого ответа на вопрос, как мы можем быть способны на любовь, героизм или поэзию, если мы – просто одушевленные куски мяса».
Один евангелист, которого я однажды слышал во время протестов во Вьетнаме, призывал студентов-атеистов осознать противоречие между их моральным релятивизмом в отношении секса и их моральным абсолютизмом в отношении международного геноцида. У них не было ответов. Если нет Бога, то все дозволено. Без Бога у нас не остается никаких оснований для всего самого важного в нашей жизни: человеческого достоинства, сострадания, справедливости. Мы имеем проблему.
Вера в красоту Евангелия
Это подводит нас к последнему пункту, решению нашей проблемы. В какой-то момент необходимо рассказать христианскую историю таким образом, чтобы обратить внимание на то, чего люди больше всего хотят для своей жизни, что они пытаются найти вне христианства, и показать, как христианство может дать им это. Аласдэр МакИнтайр так говорит о нарративной апологетике: «Тот нарратив одерживает верх над своими соперниками, который способен включить своих соперников в себя, не только пересказать их истории как эпизоды своей истории, но и рассказать историю рассказа их историй как таких эпизодов». Прочитайте это предложение еще раз.
Есть такой способ рассказывать Евангелие, который заставляет людей говорить: «Я не верю, что это правда, но я хотел бы, чтобы это было так». Нужно дойти до красоты, а потом вернуться к причинам. Только тогда многие поверят, когда вы покажете, что для того, чтобы сомневаться, требуется больше веры, чем для того, чтобы верить, когда то, что вы видите в мире, будет лучше объясняться христианским, а не светским пониманием вещей, и когда они увидят сообщество, в котором они действительно видят воплощение христианства, в здоровой христианской жизни и крепком христианском сообществе.