Не нравятся однополые браки? Не заключайте их. Мой однополый брак ничего не меняет в вашем гетеросексуальном браке. Мы не меняем определение брака; мы расширяем его. Эти новые права не лишают вас ваших. Так что не пытайтесь отказать нам в них.
Поразительный рост общественного одобрения однополых браков зависит от таких простых обращений к интуиции. Посмотрите на все эти счастливые гей-пары. Почему бы не пригласить их присоединиться к вечеринке и пожениться? Не похоже, чтобы гетеросексуальные пары так хорошо хвалили этот институт. Кроме того, то, что взрослые делают по обоюдному согласию в уединении своих спален, является их личным делом.
Для нашей в высшей степени индивидуалистической западной культуры только либертарианские аргументы имеют смысл, даже для многих христиан. Лично мы могли бы сказать, что гомосексуализм — это грех; но какое право мы имеем навязывать свои ценности кому-то еще? Если они никому не причиняют вреда, то кто может отказать их однополым бракам в равной защите законом?
Подобные вопросы заставили христиан и других религиозных и даже светских консерваторов занять оборонительную позицию. Поэтому удивительно, что Лиза Манди в своей новой статье для The Atlantic «Гей-путеводитель по блаженству в браке» пригрозила лишиться тактического преимущества предполагаемого нейтралитета. Она утверждает, что однополые браки, как правило, более счастливы и более близки, поэтому натуралы могут поучиться у них. Манди даже признает, что критики могут быть правы в том, что однополый брак изменит брак для всех. Все к лучшему, пишет Манди: «Предоставив новую модель того, как два человека могут жить вместе на равных, однополые браки могут помочь более полно перенести супружество в 21 век».
Какие изменения?
Что именно она имеет в виду под этими изменениями к лучшему? В основном она имеет в виду, что однополые браки стирают различия между полами. Гендерных ролей и обязанностей нет. Мужчины, которые любят ухаживать за детьми и стирать белье, должны делать то, что считают правильным. Женщины, которые не любят готовить, вместо этого должны работать допоздна. Она считает, что когда мы освободим брак от традиционных ожиданий, мы сделаем его более привлекательным для растущего числа молодых людей, которые вообще отказываются от этого института или откладывают его дольше, чем предыдущие поколения. И однополые пары уже делают брак круче, говорит она, что приводит к «брачной лихорадке» и спешке к алтарю.
Но новое определение брака требует новых свадебных церемоний, замечает Манди. Новые однополые обряды, разработанные Епископальной церковью, покончили с отцами, выдающими невест. Теперь спонсоры представляют обоих супругов.
«Новая церемония не основывает брак на доктрине сотворения и продолжения рода», — говорит Гэри Холл, епископальный священник, который служит дьяконом Вашингтонского национального собора. Он сказал Манди, что надеется, что однополая литургия изменит стандарты для всех епископальных свадеб. «Это основывает брак на своего рода свободном сближении двух людей, чтобы прожить свою жизнь».
Чтобы читатели не подумали, что епископальные церемонии вряд ли повлияют на остальных из нас, она обращается к Делману Коутсу, пастору преимущественно афроамериканской мегацеркви в пригороде Мэриленда в Вашингтоне, округ Колумбия. Обсуждая гомосексуальность во время недавнего голосования штата за санкционирование однополых браков, Коутс говорит, что призвал христиан изменить свои взгляды на то, что Библия учит о разводе и добрачном сексе.
«Он не одобряет недозволенное поведение или расставание с близкими, но хочет, чтобы члены его прихода стали лучше относиться к тому, как они живут», — объясняет Манди. «В таких обменах мнениями он делает однополые браки частью гораздо более широкого разговора о том, как мы живем и любим сейчас».
Судя по всему, спальня не такая уж и уединенная. Нигде возможность изменения брачных норм для всех не является более напряжённой, чем дебаты о моногамии. Манди цитирует исследование из Вермонта, которое показывает, что 15 процентов гетеросексуальных мужей признаются в сексе вне брака, по сравнению с 58 процентами геев, состоящих в гражданском союзе, и 61 процентом геев, состоящих в партнерских отношениях. Лично епископальный священник Холл говорит, что не женился бы на паре, которая не планировала бы быть моногамной. И он ожидает, что брак будет «критиковать» некоторые гей-практики, хотя неясно, как именно.
«Как нам убедительно говорить с людьми об их сексуальности и их сексуальных отношениях?» — спрашивает Холл. — «Нам действительно нужно переосмыслить это».
Быстрые изменения
Действительно, даже если мы не согласны с предписаниями Холла, мы можем согласиться с тем, что нам нужно лучше думать о браке в быстро меняющемся обществе. Независимо от того, примет ли Верховный суд решение о легализации однополых браков по всей стране, демократический импульс указывает на будущее, в котором эти союзы займут свое место наряду с другими новыми нормами, такими как сожительство без брака и рождение детей вне брака. Опрос Pew Research Center показал, что в 2011 году 44 процента матерей-одиночек никогда не были замужем, по сравнению с 4 процентами в 1960 году.
Задолго до однополых браков развод без вины и контроль над рождаемостью резко изменили отношение к браку, разрушив социальные предрассудки в отношении незамужних родителей, сожительства и секса вне брака. Однополый брак может быть большим шагом, но это всего лишь следующая ступенька на лестнице, которая на этом не заканчивается. И с каждым новым шагом мы видим, что для одних нельзя изменить определение брака, но не для других. Развод без вины, как мы видим из истории, никого к разводу не принуждал. Но это убрало постоянство из определения брака и заставило всех, включая церкви, переосмыслить свои взгляды на библейское учение. Точно так же однополые браки никого не принуждают становиться геями. Но это укрепляет и без того популярное мнение, что брак не имеет ничего общего с творением или продолжением рода.
Вам не нужно заявлять о христианской вере, чтобы понять, что поставлено на карту в дебатах об однополых браках. Профессор государственного управления Гарвардского университета Майкл Дж. Сэндел в своем бестселлере «Правосудие: что делать правильно» задается вопросом, можем ли мы приветствовать однополые браки на чисто либертарианских, непредвзятых критериях.
«Чтобы решить, кто имеет право на вступление в брак, мы должны продумать цель брака и достоинства, которые он чтит», — пишет Сандел. — «И это выводит нас на спорную моральную территорию, где мы не можем оставаться нейтральными по отношению к конкурирующим концепциям хорошей жизни».
Безусловно, каждый христианин будет вынужден выбрать сторону. И нам понадобится мужество, чтобы стоять на стороне Божьего видения брака. Поэтому, когда нас спросят о цели брака, нашем видении хорошей жизни, давайте укажем на Бытие 2:24, цитируемое в Ефесянам 5:31: «Посему оставит человек отца своего и мать и прилепится к жене своей, и будут двое одна плоть». В Ефесянам 5:32 апостол Павел объясняет: «Тайна сия велика; я говорю по отношению ко Христу и к Церкви». Таким образом, среди всех других благих целей брака — привязанность, поддержка, постоянство, воспитание детей — христианский брак в конечном счете указывает на Евангелие. В частности, христианский брак отражает Бога, поскольку мужья любят своих жен, «как и Христос возлюбил Церковь и предал Себя за нее, чтобы освятить ее, очистив банею водною, посредством слова» (Еф. 5:25-26).
Немногие дети сегодня вырастут и увидят эту любовь в действии. Почти у половины есть родители, которые даже не женаты. Так что неудивительно, что они плохо представляют себе, каким должен быть брак. Тем не менее, мы отвечаем с надеждой, что когда они встречают христианскую пару, они видят разницу и слышат надежду Евангелия. Разрушенные дома — это миссионерское поле. Они призывают нас в первую очередь к состраданию, а не к осуждению.
Принимая это поручение, мы понимаем, что цитирование 5-й главы Послания к Ефесянам не принесет нам много пользы в публичных спорах по поводу государственного определения брака. Итак, вернемся к Санделу: для чего нужен брак? Какова цель? Холл, епископальный священник, утверждает, что брак — это «вид свободного объединения двух людей, чтобы прожить свою жизнь». Используя описание Манди, мы рассматриваем брак как договоренность между двумя людьми, которые хотят поддерживать друг друга на время, а не исключительно. Разделенные поровну обязанности облегчают часть жизненного бремени.
Даже не приводя явный пример жертвы Христа за церковь, мы все же можем утверждать, что брак требует от нас гораздо большего, чем выдают новые определения. Любовь требует 100 процентов от каждого партнера. Брак, основанный на потребностях и привязанностях, будет с трудом сохраняться, когда потребности меняются, а привязанность угасает.
Потеряв постоянство брака, мы потеряли предназначение. И теперь, когда мы теряем трансцендентность, мы теряем преобразующую силу союза. Любые два человека могут объединиться для поддержки в уходе за детьми, уборке дома, финансах и секса. Но чтобы превратить двоих во вседающее целое, нужен настоящий брак.