Почему так трудно попросить прощения? Даже когда мы понимаем, что обидели другого человека, извиняться первыми нам хочется меньше всего. Вспышка гнева, отвращения и ненависти не желает умолкать. Мы предпочитаем зацикливаться на грехах другого, повторяя себе: «Это несправедливо!»
Я знаю это всю свою жизнь. Детей не нужно учить праву на собственность. Мы все от природы быстро отстаиваем то, что нам принадлежит, но медленно признаем свою неправоту. Просить прощения противоречит нашей природе. В детстве меня нужно было учить извиняться.
Родители часто заставляли нас с сестрой извиняться друг перед другом после мелких ссор. Я не всегда хотела просить прощения, и мое сердце не всегда было готово к прощению. Но на протяжении всего моего детства и в подростковом возрасте родители показывали мне важность извинений и словесного прощения, не только говоря мне, что нужно исправиться, но и прося у меня прощения, когда они меня обижали.
Признайте грех
Однажды моя мама гневно отреагировала на мою сестру, а потом извинилась. Моя сестра не затаила обиды. «Все нормально». Она была готова жить дальше, но моя мама быстро возразила: «Нет, не нормально». В то время я недоумевала, зачем ей понадобилось придавать большое значение двум словам. Как еще моя сестра должна была принять ее извинения?
В других случаях, когда мы с сестрой ссорились, родители просили нас извиниться в конкретных выражениях. Я говорила: «Прости», а они спрашивали: «За что?». В такие моменты, борясь с искушением сказать что-нибудь саркастичное вроде «Прости, что ты чувствуешь себя обиженной», я хотела, чтобы родители оставили это в покое. Разве не достаточно было просто извиниться?
Мои родители не навязывали мне строгий сценарий извинений. Скорее, они чувствовали тенденцию прятаться за неточными, неопределенными словами, чтобы избежать дискомфорта, связанного с противостоянием греху. Назвать свой грех унизительно. Однако Библия никогда не замалчивает наши грехи, потому что любой грех делает нас достойными смерти (Рим. 1:32). Даже грехи, которые мы считаем обычными – непослушание родителям (ст. 30), жалобы (Числ. 11), нетерпение (21:4-6), гнев (Мф. 5:21-26) – являются ужасными преступлениями против Бога. Так называемые мелкие грехи никогда не бывают мелкими в глазах Бога.
Я выросла с осознанием того, что мой грех был серьезным, потому что мои родители считали серьезным свой грех по отношению ко мне. Они извинялись в конкретных выражениях: «Я не должна была на тебя сердиться. Это было неправильно. Прости меня». «Прости, что был бесчувственен к тебе. Мне следовало быть мягче. Ты простишь меня?» Когда мои родители демонстрировали исповедь без оправданий и оговорок, я поняла, что смиренное честное признание греха – это первый шаг к примирению.
Восстановите отношения
Я выросла с осознанием того, что мой грех был серьезным, потому что мои родители считали серьезным свой грех против меня.
Несколько лет назад мы с мамой плакали вместе. Она сказала мне что-то обидное о лишнем весе, не собираясь задеть мои чувства, но в результате усилила одну из моих самых страшных неуверенностей. В порыве гнева я убежала в свою комнату и забралась в кровать, чтобы прижаться к стене и вытереть слезы. Разозлившись и обидевшись, я захлебнулась в жалости к себе и обиде, проигрывая в памяти ее слова, а когда она пришла ко мне в комнату, чтобы извиниться, я не повернулась и не ответила. Она покинула мою комнату на некоторое время, а затем вернулась снова.
На этот раз она не только извинилась за свои слова, но и поделилась со мной своей собственной сокрушенностью: она тоже боролась с образом тела и давлением, которое оказывало на нее стремление быть худой. Она тоже понимала, что боль, которую я чувствовала, была глубже, чем несколько неосторожных слов. Она плакала, признаваясь мне в боли от своего идолопоклонства и желании освободиться. И она попросила у меня прощения.
Моя горечь отступила. Ее уязвимость заставила меня повернуться к ней лицом, несмотря на стыд, который я испытывала. Когда я кивнула, сказав «Да, я прощаю тебя», мы обнялись и вместе заплакали над нашей общей борьбой. Наши отношения искупались и восстанавливались.
Моей маме не нужно было делиться со мной своими уязвимыми местами. В первый раз она принесла вполне адекватные извинения. И все же она двинулась ко мне не просто с желанием свести счеты или внести свою лепту в заглаживание вины. Она стремилась примирить наши расколотые отношения. Она извинилась и попросила у меня прощения не потому, что хотела получить отпущение грехов – чистую совесть, – а потому, что ей нужна была я.
Отражайте Евангелие
Прощение, которое мы получаем во Христе через Его смерть, – это не просто юридическое помилование, это начало примирения с Богом. Павел объясняет: «Бог во Христе примирил с Собою мир, не вменяя людям преступлений их, и дал нам слово примирения» (2 Кор. 5:19). Прощение Богом наших преступлений – это средство примирения, восстановления отношений. Форма Евангелия – это отношения.
Когда мы обнимались и плакали вместе над нашей общей борьбой, наши отношения искупались и восстанавливались.
В детстве меня учили, что нужно извиняться, чтобы разрешить конфликт. Я перенесла это в подростковый период, зная, что от меня ожидают, что я хотя бы скажу: «Прости». Но когда мое сердце не совпадало с моими словами, когда оставалось видимое напряжение и горечь, мои родители не были удовлетворены. Не потому, что они приверженцы законничества и своего рода квазипокаяния, а потому, что им небезразличны наши отношения. Они знают, что настоящее примирение происходит только тогда, когда грех признан и прощен.
В отношениях с родителями я чувствовала себя наиболее знаемой и любимой, когда приходила к ним после обидных слов или гневного молчания, признавая вину и разрушительность своего греха и спрашивая: «Ты простишь меня?» Они всегда встречают меня с милосердием, иногда со слезами, иногда с долгими объятиями. В эти моменты я понимаю Евангелие так, как его излагает Тим Келлер: «Ты более грешен, чем можешь себе представить, и ты более любим и принят, чем можешь надеяться».