В 2006 году Алистер Бегг прочитал проповедь под названием «Слепой от рождения». Он размышлял о бесплатном даре спасения, предложенном через смерть Христа, и, чтобы проиллюстрировать это, сослался на разбойника на кресте:
Знаете, я всегда думаю об этом в связи с разбойником на кресте, когда он приходит к небесным вратам. Вы представляете себе этот разговор?
«Что ты здесь делаешь?»
«Не знаю».
«А кто тебя сюда послал?»
«Что? Никто меня сюда не посылал. Я… Я… Я сам пришел!»
«Ну, а ты… Был ли ты оправдан по вере? Имеешь ли ты мир с Богом?»
«Я не знаю».
«Ну, ты знаешь хоть что-нибудь?»
«Да».
«Что ты знаешь?»
«Человек на кресте по центру сказал, что я могу прийти сюда».
Бегг справедливо отмечает, что вор был спасен только Христом, а не добрыми делами, правильным богословием или какими-либо другими заслугами. В конце концов, духовное резюме вора было бы коротким.
В этой иллюстрации Бегг использовал раскаявшегося вора, чтобы подчеркнуть спасение без дел. Но другие христиане в истории церкви использовали историю вора, чтобы подчеркнуть другие истины. Теодор Беза (1519-1605), например, использовал вора, чтобы напомнить своим читателям, что хотя добрые дела не спасают нас, они обязательно сопровождают веру, которая спасает.
Маленькая книга христианских вопросов и ответов Безы
Французский реформатский теолог Беза был первым ректором Женевской академии, основанной Джоном Кальвином (1509-64). Как отмечает Райан Макгроу, реформатские схоласты, такие как Беза, придавали своим научным изысканиям пастырское измерение. Будучи учеными-пасторами, они учились для церкви. Это особенно очевидно в работе Безы 1570 года «Маленькая книга христианских вопросов и ответов».
В разделе, посвященном освящению, Беза исследует связь между верой и делами. Он утверждает, что «добрые дела не оправдывают, но [следуют] за тем, кто верит и уже оправдан во Христе, подобно тому как добрые плоды не делают дерево добрым, но дерево становится добрым по его добрым плодам» (О 152).
Связь между верой и делами заставляет воображаемого собеседника Безы задать пикантный вопрос: «Следовательно, вы утверждаете, что добрые дела необходимы для спасения?» Беза отвечает утвердительным силлогизмом: «Если вера необходима для спасения, а дела обязательно вытекают из истинной веры (как то, что не может быть праздным), то, конечно, из этого также следует, что добрые дела необходимы для спасения». «Однако, – уточняет Беза, – не как причина спасения (ведь мы оправдываемся и, следовательно, живем только верой во Христа), а как нечто, обязательно сопутствующее истинной вере» (В/О 154). Для Безы (который цитирует Рим. 8:14, 1 Ин. 3:7 и Иак. 2:21) вера обязательно порождает добрые дела не как источник, а как жизненно важное следствие и спутник спасения.
Беза о воре
Следующий воображаемый партнер Безы по диалогу задает вопрос о раскаявшемся воре: «Что, если кто-то не наделен верой до самого момента смерти? Ведь именно это, похоже, произошло с висящим на кресте разбойником. Какие добрые дела принесет такой человек?» (В 155). Будучи пастором-богословом, Беза был внимателен к вопросам и богословским потребностям обычных женевских верующих. Поэтому этот вопрос не был предметом академических спекуляций.
Вера обязательно порождает добрые дела, но не как источник, а как жизненно важное следствие и спутник спасения.
В Женеве возникло движение либертинов. Эта группа, возглавляемая семьями Перрен, Фавр и Бертье, выступала против руководства Кальвина и его коллег, и особенно против их акцента на необходимости церковной дисциплины. Либертины отрицали необходимость добрых дел в жизни христианина, что сделало их предтечей поборников «дешевой благодати», против которых выступал Дитрих Бонхеффер. Вопрос «А как же разбойник на кресте?», вероятно, был распространенным возражением, выдвигаемым либертинами.
В ответ Беза утверждает: «Нет, вера этого разбойника была в то короткое время невыразимо активной». Затем он перечисляет пять добрых дел, совершенных разбойником перед смертью:
- «Он обличил богохульства и нечестие другого вора». Беза утверждает, что в то время как нераскаявшийся вор присоединился к толпе, насмехаясь над Иисусом (Лк. 23:39), раскаявшийся вор «обличил его», спросив: «Или ты не боишься Бога, когда и сам осужден на то же? и мы осуждены справедливо, потому что достойное по делам нашим приняли, а Он ничего худого не сделал» (ст. 40-41). Он признал как грех хулившего разбойника, так и невиновность Христа.
- «Ему были противны его собственные преступления». В процитированных выше стихах вор также признал, что его казнь была справедливой, потому что он согрешил. В этом, утверждает Беза, он проявил смирение по отношению к своему беззаконию.
- «С простой и удивительной верой он признал Христа вечным Царем, находясь в самом позоре креста». В стихе 42 разбойник сказал: «Помяни меня, Господи, когда приидешь в Царствие Твое». Признав, что у Иисуса есть Царство, разбойник подтвердил главенство Христа. Беза отмечает, что он сделал это не в то время, когда Христос был популярен и совершал сильные чудеса, а когда переживал позор креста.
- «Когда все ученики молчали, он призвал [Иисуса] как своего Спасителя». Беза отмечает, что в евангельских повествованиях подчеркивается, как ученики разбежались, и только Иоанн остался у креста. Никто из Двенадцати не говорил от имени Иисуса и не свидетельствовал о своей вере, когда Его распинали; это доброе дело совершил один только разбойник.
- «Он открыто обличал жестокость и нечестивые голоса иудеев». Возвращаясь к первому пункту, Беза подчеркивает, что нераскаявшийся разбойник повторил слова толпы, которая кричала: «Других спасал; пусть спасет Себя Самого, если Он Христос, избранный Божий» (с. 35). Упрекая нераскаявшегося разбойника, раскаявшийся разбойник также критикует толпу, окружавшую кресты.
Беза признает, что, хотя смерть не позволила вору исполнить дела второго столпа Закона, он все же исполнил «превосходнейшие дела первого столпа». В случае с вором «веру не следует считать праздной» (О 155). У вора была вера, поэтому он обязательно совершал добрые дела. Учитывая краткость его земной христианской жизни, пять его добрых дел тем более удивительны.
Сближение Безы и Бегга
Замечательная истина Евангелия заключается в том, что и Беза, и Бегг правы. Хотя разбойник и совершал добрые дела, которые обязательно вытекали из его веры, он был принят в рай исключительно благодаря заслугам и приглашению «человека на кресте в центре».
В случае с разбойником «веру нельзя считать праздной».
Эта история одновременно иллюстрирует бесплатное предложение и преображающую силу Евангелия. Размышляя о разбойнике на кресте, мы можем вспомнить не только о том, что «явилась благодать Божия, несущая спасение всем людям», но и о том, что эта благодать «готовит нас к отречению от нечестия и мирских страстей» и делает нас «ревностными к добрым делам» (Тит. 2:11-14).