Это многомиллиардная индустрия. Это подпитывает интернет. Это доминирует в политических кампаниях, на радио и в вечерних новостях. Это сидит на кушетке терапевта и пишет на Facebook. Без уважения к людям, это крадет сон у слабых нищих и могущественных королей.
Что это за всепроникающее, неизбежное, удушающее явление?
Страх.
Люди всегда были пугливыми котятами. В этом наблюдении нет ничего удивительного. Что удивительно, так это то, что даже мы, развитые «современные» люди, так напуганы.
На бумаге у нас должно быть меньше страхов, чем у любого поколения до нас. Мы окружены системами безопасности, передовой медициной, органическими продуктами питания и бесконечной информацией на светящемся прямоугольнике в наших карманах.
И все же мы глубоко, ужасно боимся. Материальные блага нашего века не только не ослабляют удушающую хватку страха, но, похоже, только усиливают ее.
Иллюзия контроля
Достижения современной жизни — медицинские, технологические и другие — дали нам постоянно растущее чувство контроля. На самом деле, больше, чем чувство. Мы действительно наслаждаемся большим контролем над большим количеством аспектов жизни, чем когда-либо прежде. Мы настолько привыкли к удобному, разработанному специально для этого качеству жизни, что мы больше шокированы, когда что-то сложно, чем когда это легко.
Материальные блага нашего века не только не ослабляют удушающую хватку страха, но, похоже, только усиливают ее.
Не осознавая этого, это растущее чувство контроля может начать казаться естественным, интуитивным, правильным. Не подарок, заметьте, — право. И мы начинаем верить, что если мы сможем просто управлять своими страхами, они никогда не овладеют нами.
Мы ошибаемся, и мы несчастны.
Но все еще хуже. Пристрастившись к тому, что мы можем контролировать, мы расширяем границы наших королевств до областей, которые мы не можем контролировать. Мы пытаемся контролировать обстоятельства, но испытания происходят без приглашения. Мы пытаемся контролировать людей, но они не придерживаются нашего прекрасного плана на свою жизнь. Мы пытаемся контролировать свое будущее, но Сидящий на небесах всегда смеется над этим (Пс. 2:4).
От сциентизма к эгоизму
В последние десятилетия, когда современность породила постмодерн, господствующая власть в нашей культуре сместилась, и суверенитет науки уступил суверенитету личности. Конечно, суверенное «я» — не новый актер на исторической сцене; мы взбираемся на трон Бога, чтобы свергнуть Его, начиная с Бытие 3. Тем не менее, в нашем культурном моменте в последние годы есть что-то действительно новое. Пятьдесят лет назад, если бы вы спросили своего неверующего соседа, где найти истину, он, скорее всего, указал бы вам на науку. Задайте вопрос сегодня, и он укажет вам на . . . вас. Верьте в себя. Будьте верны себе. Следуйте своему сердцу. От докторских семинаров до фильмов Диснея религия выразительного индивидуализма доминирует в западном мире. Не знаю, гордился бы Рене Декарт («Я мыслю, следовательно, существую»), но тесты ДНК показывают, что он отец.
Какое отношение все это имеет к нашим страхам? Многое во всех отношениях, как сказал бы Павел. Если вы действительно «хозяин своей судьбы и капитан своей души», то все зависит от вас. Не потерпите крушения.
У нас не только больше вещей, чем когда-либо — и, следовательно, больше терять, чем когда-либо, — но мы продвинулись до должности, для которой мы постыдно недостаточно квалифицированы. В должностные обязанности входила всекомпетентность, и мы были достаточно самонадеянны, чтобы думать, что мы подходим. Так что мы целыми днями играем в Бога, пытаясь разобраться с данными, управляя кораблем.
Неудивительно, что мы параноики.
Обособленный Бог
Итак, каков ответ на нашу дилемму? Как мы можем освободиться от страхов, которые никак не оставят нас в покое? Один из ответов — доктрина непогрешимости. Да, непогрешимости. Проще говоря, если ваша Библия не совсем верна, вам следует ужаснуться. Почему? Потому что, если ваша Библия не совсем верна, у вас нет оснований полагать, что Тот, Кто правит вашей жизнью, велик и добр.
Я так благодарен служителю кампуса моего колледжа Дэну Флинну, который любил подчеркивать эти две истины из Писания. «Бог может, и Бог заботится», — говорил он. В то время я этого не осознавал, но в этих простых словах он отличал библейское христианство от всех религий, представленных на рынке. Протестантский либерализм, например, предлагает Бога, который хорош, но не велик. Он заботится, но не может. Он хороший приятель, опытный лайф-коуч, даже психотерапевт мирового уровня, но в конечном счете Он просто «человек наверху». Между тем другие религии, такие как ислам, предлагают противоположное: Бога, который велик, но не совсем хорош. Бог, который может, но, возможно, не заботится.
Если ваша Библия не совсем верна, у вас нет оснований полагать, что Тот, Кто правит вашей жизнью, велик и добр.
Но когда мы открываем наши Библии, происходит нечто беспрецедентное. Это потрясающе, правда. Мы встречаемся с живым Господом, великим и хорошим, суверенным и добрым, Который может и заботится.
Если бы Бог был только добрым, я бы пошел спать в страхе. Как я могу поклоняться тому, кто, благослови его сердце, имеет добрые намерения и делает все возможное? Но я бы также пошел спать в страхе, если бы Он был только суверенным. Какая уверенность в знании того, что Он могущественен, если Он не милосерден? Какое утешение в божестве, которое не заботится о том, чтобы погрузиться в человеческую боль? Какая надежда на Бога без шрамов?
Соперничающие страхи
Большинство наших тревог являются разновидностью одного великого страха: страха человека. Мы боимся быть отвергнутыми, смущенными, наконец разоблаченными в том, кто мы есть на самом деле.
В своей речи на выпускном в колледже Кеньон в 2005 году покойный американский писатель Дэвид Фостер Уоллес уловил эту универсальную, даже первобытную человеческую динамику. Уоллес не был христианином, и тем не менее его слова задели глубокую духовную струну:
Веская причина для того, чтобы, возможно, выбрать для поклонения какого-то Бога или нечто духовного типа. . . в том, что почти все, чему вы поклоняетесь, съест вас заживо. Если вы поклоняетесь деньгам и вещам, если в них вы черпаете настоящий смысл жизни, тогда вы никогда не почувствуете, что у вас их достаточно. Поклоняйтесь своему телу, красоте и сексуальной привлекательности, и вы всегда будете чувствовать себя уродливым, а когда время и возраст начнут проявляться, вы умрете миллионом смертей, прежде чем они, наконец, огорчат вас. Поклоняйтесь силе, и в конце концов вы почувствуете себя слабым и испуганным, и вам понадобится еще больше власти над другими, чтобы заставить вас оцепенеть от собственного страха. Поклоняйтесь своему интеллекту, и в конце концов вы почувствуете себя мошенником, всегда находящимся на грани разоблачения. Но самое коварное в этих формах поклонения заключается в следующем. . . они несознательны. Это настройки по умолчанию.
Парализующий страх перед бедностью, старением, слабостью, незащищенностью и бесчисленными другими угрозами в конечном счете обусловлен беспорядочным славословием. Наше поклонение направленно не туда. Вместо того чтобы наслаждаться Богом на Его законном месте — солнцем, вокруг которого вращается все в жизни, — мы смещаем Его и заменяем зеркалом. А без Него как нашего гравитационного центра все вращается в тысячу направлений. Таково безумие идолопоклонства. Неудивительно, что жизнь кажется такой хаотичной, такой утомительной.
Согласно Писанию, мы так боимся людей, потому что так мало боимся Бога. Страх перед Господом — это окончательный ключ к пониманию (Притчи 1:7) и противоядие от беспокойства.
Мы так боимся людей, потому что так мало боимся Бога.
Чтобы было ясно, мы боимся Его не потому, что Он злой, а потому, что Он святой. Он не диктатор и не небесный полицейский; Он владыка любви. Он прекрасен. Как заметил пуританин Джон Флавел: «Страх перед Богом возникает из восприятия Бога славным, а не опасным». Тот, Кто создал нас и спас нас, достоин нашего уважения, нашего почтения, нашего благоговения. И противоречащая здравому смыслу красота благодати заключается в том, что Его прощение повергает нас в еще больший страх (Пс. 129:4).
Агнец — мой Пастырь
В Луки 12 Иисус увещевает Своих учеников не беспокоиться, поскольку их Небесный Отец одновременно велик и добр. Затем Он произносит одно из самых прекрасных утверждений во всех Евангелиях: «Не бойся, малое стадо! ибо Отец ваш благоволил дать вам Царство» (Луки 12:32).
Вы поняли это? Пастырь. Отец. Царь. Один крошечный стих, три огромных истины. Бог, которого мы встречаем на страницах Писания, — и только этот Бог — это Пастырь, ищущий нас, Отец, усыновляющий нас, и Царь, любящий нас.
И 2000 лет назад, в Господе Иисусе Христе, Царь-Пастырь стал Агнцем Закланным. Как ни утешительно слышать «Господь – Пастырь мой» (Пс. 22:1), есть нечто еще лучше: «Агнец – Пастырь мой» (Откр. 7:17). Тот, Кто сотворил вас по Его образу, — это Тот, Кто достигал вас, жил для вас, умер за вас, воскрес за вас, ходатайствовал за вас и вернется за вами, если вы покоитесь в Нем.
Непрерывная линия
Знаете ли вы, какая заповедь повторяется чаще всего во всей Библии? «Не бойся». Я думаю, что это потому, что Бог знал, что нам потребуются постоянные напоминания, даже если мы изощренны в 21-м веке со смартфонами в карманах.
Человеческая история — это длинная история Божьей верности испуганным котятам. Он никогда не подводил ни одного из Своих — и Он не прервет Свою линию с вами. Разве Он не был верен вам на протяжении 10 000 прошлых дней? Вы можете доверять Ему и завтра.
И когда вы взираете на Иисуса Христа, Начальника и Совершителя вашей веры, не забывайте слушать. Вы просто сможете услышать, как цепи страха начинают разбиваться.
Версия этой статьи появилась в журнале Tabletalk.