Один из самых утешающих стихов в Новом Завете — Евреям 4:15: “Ибо мы имеем не такого первосвященника, который не может сострадать нам в немощах наших, но Который, подобно нам, искушен во всем, кроме греха”.
Это утешает, потому что не просто определяет Иисуса как нашего Первосвященника, но связывает Его священство с сочувствием — сочувствием, порожденным Его опытом человеческих искушений. Сталкиваясь с испытаниями, мы ищем помощи у кого-то, кто прошел тот же путь, что и мы, у кого-то, кто может поделиться своим опытом и дать надежду. В вопросах веры это сочувствие может быть решающим фактором между стойкостью и отказом от всего.
Иисус, как наш сочувствующий Первосвященник, помогает нам оставаться стойкими в христианской жизни (Евр. 4:14). Поскольку Он полностью разделяет нашу человечность — даже сейчас, как наш воскресший и вознесенный Первосвященник, — Он может понять нашу слабость изнутри.
Частью этой слабости является наша способность поддаваться искушению грехом. Внутри и снаружи мы ежедневно переживаем искушения этого падшего мира, в том числе знаем и то, каково это — поддаться им, тогда как Послание к Евреям говорит, что Иисус был искушаем, но никогда не поддавался. Он никогда не грешил. Об этом ясно сказано в Евреям 4:15, и с этим согласны все христиане.
Но мог ли Он? Мог ли Иисус согрешить?
Этот вопрос связан с тем, что богословы называют грешностью (способностью грешить) и непогрешимостью (неспособностью грешить) Христа. Сомнение, что хорошо, заключается в том, полностью ли Иисус отождествил Себя с нами в своей человечности; опять же, вопрос не в том, согрешил ли Он. Но учитывая, что Он не грешил в действительности, мог ли Он согрешить в теории?
Три причины, по которым Иисус не мог согрешить
На этот вопрос нужно ответить отрицательно по трем причинам, которые я назову “Его личность”, “Его Утешитель” и “Его цель”.
1. Его личность
Всякий раз, когда мы смотрим на Иисуса в Евангелиях, мы должны помнить, что это — вечный Сын Божий, принявший человеческую природу. Да, у Него две природы, но эти природы соединены без разделения и смешения в одном лице. Человеческая природа воплощенного Сына никогда не существовала отдельно от Его личности.
Вторая личность Троицы приняла нашу человеческую природу. Эта природа не действует, потому что природы не действуют; действуют люди. Вторая личность Троицы – это Тот, Кто действует. Если бы Он согрешил в силу своей человеческой природы, то это означало бы, что согрешил бы член Троицы, что невозможно ни для одной из Святых личностей Бога.
2. Его Утешитель
Это слово Утешитель, конечно же, относится к Святому Духу. Принятие Сыном человеческой природы было результатом того, что Дух осенил деву Марию (Лк. 1:35). Отец дал Духа Христу без меры (Иоанна 3:34). Он был помазан Духом при крещении (Мф. 3:16). На протяжении всей Своей человеческой жизни на земле Он переживал абсолютное соучастие с Духом (Деяния 10:38).
В соответствии со Своим именем, Святой Дух всегда вел воплощённого Сына святыми стезями праведности, даже когда эти стези сворачивали на путь искушения.
3. Его цель
Согласно Ефесянам 1:3-5, наше спасение вытекает из вечного плана, в котором Отец, согласно цели воли Своей, навеки соединяет нас с Сыном, чтобы Он стал главой и посредником искупленного народа. Иисус соглашается с этой целью в Иоанна 17:4: “Я прославил Тебя на земле, совершил дело, которое Ты поручил Мне исполнить”.
В соответствии со Своим именем, Святой Дух всегда вел воплощённого Сына святыми стезями праведности.
Центральное место в этой работе занимало не только Его активное послушание как второго Адама (Рим. 5:12-21; 1 Кор. 15:20-22, 45-49), но и то, что Он “Духом Святым принес Себя, непорочного, Богу” (Евр. 9:14). Если бы Иисус Христос мог согрешить, Его цель, заложенная в вечном плане Бога, была бы поставлена под сомнение.
Но разве эти три причины вкупе не означали бы, что искушения, с которыми столкнулся Иисус, не были реальными — по крайней мере, в том же смысле, что для нас с вами?
Настоящие искушения для нас
Христос претерпел искушения как наш посредник (Рим. 8:2-4). Он сделал это вместо нас, как наш представитель. И когда Он был искушаем, Дух действовал.
Подумайте об искушениях в пустыне. После помазания Иисуса Духом при крещении, Дух ведет Его в пустыню для искушения. Хотя у Иисуса не было падшей природы, поэтому никакие падшие желания не искушали Его изнутри, искушение пришло с силой извне.
Хотя никакие падшие желания не искушали Иисуса изнутри, искушение пришло с силой извне.
В Матфея 4:11 говорится, что ангелы служили Ему после нападок дьявола. Конечно, это было необходимо, потому что искушения в пустыне были реальны. Искушения Иисуса это был не просто “бой с тенью”. Они были прочувствованы — прочувствованы для нас.
Леон Моррис отметил, что безгрешность увеличивает, а не уменьшает силу искушения:
Человек, поддающийся тому или иному искушению, не ощутил на себе всей его силы. Он сдался, а у искушения еще что-то осталось в запасе. Только человек, не поддавшийся искушению, безгрешный в отношении этого искушения, знает его полную силу.
Мы испытываем искушения каждый день. Подобно Адаму, мы слишком часто полагаемся на себя и следуем за искушением ко греху. Слава Богу за нового Адама, который на протяжении всего своего долгого послушания всегда вверял себя Отцу в силе Духа и ни разу не сдался. Точно так же, как неудача Адама наша по-природе, так и победа Иисуса над искушением наша сверхъестественно, если по благодати мы вверяем себя Ему с верой.
Настоящая человечность для нас
Распространенное возражение против безупречности Христа заключается в том, что если бы Иисус не мог грешить, это сделало бы Его человечность менее человечной. В конце концов, Адам (первый человек) мог грешить, и (как мы слишком хорошо знаем) можем и мы. Но так ли важна эта способность для нашей человечности? Если способность грешить отнята, делает ли это нас меньше людьми?
Каждое изображение полной человеческой жизни в Писании — это образ жизни без греха. Более того, вечная надежда христианина состоит в том, чтобы безгрешно жить на новом небе и новой земле. Грех больше не будет частью — даже потенциально — нашей жизни, ибо освящение будет полным и наша человеческая природа прославится (Рим. 8:30). Пятно ветхого Адама будет стерто навечно, и мы будем знать, что значит ходить с Богом, будучи полностью человечными и полностью живыми.
Каждое изображение полной человеческой жизни в Писании — это образ жизни без греха.
Подобно Иисусу, мы не сможем грешить, но это не делает этот опыт менее человечным. Во всяком случае, мы станем более человечными, когда переживем высоты замысла нашего сотворения как заветные друзья Бога.
Иисус прожил эту жизнь первым. И слава Богу, Он сделал это вопреки искушениям. Таким образом, Он является для нас сочувствующим Первосвященником, дающим от Себя силу, необходимую нам, чтобы “твердо держаться нашего исповедания” до нашего входа в полноту вечной жизни.
Мы также благодарим Бога за то, что, хотя первым шагом Сына было стать подобными нам, он был сделан для того, чтобы сделать нас подобными Ему. Он — совершенный образец. С нашей человечностью Иисус противостоял каждому искушению, чтобы мы могли, как и Он, сказать нет греху.